Мы не имеем права уподобляться врагу: командир взвода морской пехоты Лирик про службу и плен

Защитник Мариуполя Кирилл Дубровский командовал взводом морской пехоты, держал оборону Донецкой области в феврале, марте и апреле 2022 года. При попытке подразделения выйти из Мариуполя получил ранение и попал в плен, где пробыл два с половиной месяца. Журналистка "Первого Криворожского" поговорила с Лириком — это позывной Кирилла — о том, почему он считает войну искусством, а не расчетом, и спросила профессионального военного, каким должен быть настоящий офицер.

Кириллу Дубровскому 23 года, он — профессиональный военный из западной части Украины, имеет звание старшего лейтенанта. Кирилл учился в Королевской военной академии Великобритании в Сандгерсте, а также окончил Академию сухопутных войск имени Сагайдачного во Львове. С начала полномасштабного вторжения России в Украину лейтенант командовал взводом морской пехоты в нескольких городах, в том числе и ныне временно оккупированном Мариуполе.

Оборона Мариуполя

В 6 часов утра 24 февраля 2022 года российские военные начали пытаться прорываться в Донецкой области.

Мы держались в Павлополе до обеда, становилось все труднее. Линии связи были прерваны, была радиоэлектронная борьба. Команд не было слышно. "Грады" противника работали по тыловому и батальонному пунктам управления. Наступала российская танковая дивизия. У нас были только ручные противотанковые гранатометы. Бронетранспортеры стояли в тылу на случай эвакуации. Был приказ отступить, и мы вышли без потерь.

Ближе к вечеру 24 февраля взвод, которым командовал Кирилл, передислоцировали из Павлополя в село Гнутово, что под Мариуполем. Там ВСУ держали оборону 2 дня. Впоследствии противник на боевых машинах пехоты таки прорвал оборону. ВСУ защищали уже Талаковку, а оккупанты обстреливали снарядами 152-го калибра, "Градами", и наносили удары авиацией. 28 февраля военные уже заехали в Мариуполь, отдохнули 4 часа и стали на позиции для обороны города.

В Мариуполе взвод под управлением Кирилла держал первые позиции для обороны до середины марта. Впоследствии подразделение перебросили на позиции на севере Мариуполя, ближе к аглофабрике.

До нашего ближайшего подразделения было 4 километра, — говорит Кирилл. — Позиции было очень тяжело контролировать, часто прорывались диверсионно-разведывательные группы противника, были постоянные “контакты” с ними. Когда противник подходил ближе — на метров 600-700, — то по нему хорошо отрабатывали снайперы и артиллеристы. На близких дистанциях россияне не могли ответить. После продолжительного боя они просто прятались где-то в кустах и стреляли в нашу сторону, чтобы держать напряжение. Это максимум.

Армия РФ в Мариуполе имела 14 тысяч пехотинцев. Украинская сторона, по словам Кирилла, имела в несколько раз меньше пехоты. В некоторых направлениях соотношение сторон было 6:14 в пользу российской армии.

Тяжелее всего на войне — работать с людьми и держать их боевой дух, говорит Кирилл.

Мы понимали, что нужно держаться и ждать. Я постоянно напоминал, что мы оттягиваем на себя много сил, и говорил, что помощь обязательно придет. Даже когда было ясно, что деблокады не будет. Одно дело прорваться к нам на помощь, другое — сделать коридор, чтобы мы вышли. Это было нереально.

13 апреля Кирилл связался с побратимами из "Азова". Они пообещали отправить ему маршрут, как безопасно выйти в Азовсталь, чтобы объединиться с другими защитниками и продолжать оборону. Кирилл должен был зайти в интернет с помощью Старлинка и получить маршрут, но подразделение получило команду на выход, поэтому Старлинк заблокировали.

Знаю, что они отправили тогда маршрут и ходили по Азоовстали и ждали, чтобы забрать меня. Позже в плену я виделся с ними, они были ранены. Но тогда командование решило идти на прорыв и выходить из Мариуполя. Я не знал этого города, плохо ориентировался. Возможно, было бы больше шансов прорваться на территорию завода, чем вырваться из Мариуполя, но я не знал, как пройти по городу и остаться незамеченным.

Плен

13 апреля взвод Лирика начал выходить из Мариуполя. Им удалось выйти из города, пройти несколько населённых пунктов. Днем прятались в посадках, шли ночью.

В метрах 70 от нас работал вражеский миномет. Было слышно, как отдавали команды и как общались россияне. Мы вошли к ним в тыл. Противник стрелял в нашу сторону. Это была хаотическая стрельба, но было слышно, как пули пролетают поблизости. Ты не знаешь, видно ли тебя, или они стреляют в тебя или вслепую. Пролетал беспилотник, но не увидел нас.

Когда стемнело, Лирик с побратимами продолжили двигаться. В ночь с 15 на 16 апреля военные первого отдельного батальона морской пехоты пересекли реку. Там их заметил противник, завязался бой. В бою трое сослуживцев погибли. Сам Кирилл получил касательное ранение лица и спины — пуля залетела под броню.

Кирилла Дубровского взяли в плен военнослужащие армии Российской Федерации. Кирилл говорит, это были кадровые войска, и, скорее всего, разведчики, потому что имели соответствующее снаряжение.

Они увезли пленника в Мангуш Донецкой области. Там дали обезболивающее и кровоостанавливающее, поскольку у военного открылось внутреннее кровотечение. Из Мангуша перевезли в Донецк, где посадили в небольшую камеру, рассчитанную на 5 человек. А их там было уже 20. Из-за пробитых легких Кириллу было тяжело ходить и стоять. Сначала парня отвезли в 6-ю больницу Донецка, где со спину достали пулю. Впоследствии его перевезли в 9-ю больницу Донецка, где Кирилл провел месяц. Там ему ставили дренаж и выпускали воздух из легкого, кололи обезболивающий.

Когда оборона Мариуполя завершилась, в Донецк привезли много пленных из Азовстали. Там обезболивающих и других медикаментов не было, только перевязки.

Не давали умереть

Многие ребята из Азовстали были "тяжелыми". Ими никто особо не занимался. Это было заведение, в котором скорее не давали умереть, чем лечили. Тем, у кого раны начинали гнить, могли колоть антибиотики. Там были парень с переломом руки, кость росла неправильно. Был парень с разрывом барабанных перепонок, он не слышал на одно ухо совсем, другим — слышал процентов на 30. Врач к нему не подходил.

Служащие Министерства государственной безопасности — это своеобразное российское ФСБ в самопровозглашенной ДНР — приходили к пленным из морской пехоты и допрашивали их. Отношение самих россиян, по словам Лирика, было лояльным, угроз жизни и здоровью не было. Кадровые военные РФ и мобилизованные солдаты непризнанных "Л-ДНР" относились гораздо хуже.

Ну, говорили классическое: "Украина 8 лет Донбасс бомбила, пришла на их землю".Противник в этой войне не соблюдает Женевскую конвенцию, а международные организации демонстрируют несостоятельность какого-либо влияния. Плен – это психология. Я знал, что у них была информация по Мариуполю. Они знали, где расположены командные пункты, знали примерно где были позиции. Что я делал, когда меня допрашивали: давал ровно ту информацию, которую они точно знали.

Кирилл говорит: в Донецке были и такие волонтеры, которые приходили посмотреть на пленных, как "на животных в зоопарке".

Они пытаются сломать тебя, а ты не ломаешься, и это их угнетает. Они рассказывали, что Украина сдалась, что в Киеве их войска. Я не знаю, кто мог бы в это поверить, кроме них самих.

Будни раненых пленных и обмен

Кирилл провел в плену 2,5 месяца – с 15 апреля до начала июля. Первыми обменивали тех, кто имел тяжелые ранения.

1 июня сорвался первый обмен пленных. Через месяц россияне и "Л-ДНРовцы" начали составлять списки и проверять состояние здоровья пленных украинских защитников заново. Спрашивали, кто может ехать сидя, а кого следует везти на "скорой".

Обмен таки произошел.

Меня обменяли вместе с парнем, которому оторвало ногу, с которым мы лежали в одной палате. Другого такого же почему-то не обменяли. У него был перебит таз. Возможно, потому что он не нуждался в особой медицинской помощи по их мнению, потому что он просто лежал все время.

Еще в палате был гражданский из Волновахи. Его тоже не обменяли, возможно, его отправили в Еленовку. Там бараки для военнопленных. Я знаю, что сначала все пленники были вместе. А потом отделили "азовцев" от всех остальных.

Терракт в Еленовке

Кирилл наблюдал за событиями в Еленовке уже на подконтрольной армии Украины территории, когда проходил реабилитацию. На спутниковых снимках, сделанных компанией Maxar Technologies задолго до того, как произошел взрыв, было видно, как в Еленовке россияне заранее выкопали могилы. Азовцев поселили в отдельный ангар, где впоследствии произошел взрыв.

Если посмотреть видео после взрыва, видно, что никаких осколков там нет. Если бы прилетел HIMARS, были бы видны решето и были бы осколки. Почему каркасы от кроватей как стояли, так и стоят? Если бы ракета прилетела, их разбросало бы по помещению.

Мне кажется, ответственность за это преступление виновные понесут нескоро. К сожалению, Европа очень пассивна в этом отношении. Международные организации по факту бессильны в данной ситуации. Они даже не смогли попасть на территорию.

Все, что мы можем сделать, – постоянно об этом напоминать. Чем больше людей об этом помнит, тем больше мы давим на эти "миротворческие" организации.

Россия "прощупывает" обстановку, совершает военные преступления и наблюдает за реакцией мира. А мир должен быть более решительным со страной-террористом.

- Мы не должны уподобляться врагу, не должны повторять их зверства, — считает Кирилл. — За нами правда, мы защищаем страну, это главное.

Династия военных и образование, которое понадобилось на войне

Моя семья – династия военных. Я с детства ходил с папой в воинскую часть, было интересно. Прадед был военным летчиком во времена Второй мировой, дед в механизированных подразделениях завершил службу майором, бабушка — военный медик. Отец – старшина роты, служил в войсках противовоздушной обороны. Мама связщица, имеет звание старшего солдата.

Кирилл окончательно решил стать военным еще в 10-м классе. До этого было много вариантов: журналист, юрист, филолог. Решил защищать Украину, потому что в Донецкой и Луганской областях страны тогда уже 2 года продолжалась необъявленная война.

В 2016 году Кирилл поступил в Национальную академию сухопутных войск имени Гетьмана Петра Сагайдачного во Львове. Через пару лет парень начал обучение в Королевской военной академии в Сандгерсте (Великобритания). В этом заведении проходят подготовку будущих офицеров британской армии. Известными выпускниками вуза являются Уинстон Черчилль, принцы Уильям и Гарри Уэльские.

Наиболее интересными и сложными в британской академии были полевые выходы, потому что они были максимально приближены к боевым действиям. Мы жили в полях, в лесах, без необходимой гигиены. Возле нас постоянно взрывались взрывопакеты, была постоянная стрельба вхолостую. Из еды были разве что сухпаи. Последний выезд на полигон длился 2 недели – сначала боевые стрельбы, потом – занятия в поле. Каждый из полевых выходов чему-либо учит: обороне, наступлению, действиям в городе, взаимодействию с гражданским населением.

Кирилл говорит: в королевской военной академии в Великобритании приобрел навыки, которые понадобились для обороны того же Мариуполя. Например, на учениях перебрасывания войск в район дислокации происходит пешком. В академии курсанты переходили по 5-6 км в полном снаряжении, несли на себе 25 кг дополнительного веса.


После обучения в британской академии Кирилл начал службу в морской пехоте ВСУ, проходил службу в 1-м отдельном батальоне морской пехоты, базирующемся в Николаеве. Участие в боевых действиях на территории Украины Кирилл начал принимать в августе 2021 года.


6 декабря 2021 года подразделение Кирилла выехало в зону Операции Объединенных Сил и находилось недалеко от Павлополя возле Мариуполя.

23 февраля 2022 года их впервые начали "обкладывать" минометами, что было удивительно для обычного хода военных действий на Донбассе.

Я буду продолжать службу

Настоящий офицер должен ценить личный состав, уважать каждого солдата и строить свою деятельность стратегически, — считает Кирилл. Офицер – это и психолог, и командир, и оратор. Офицер — это композитор, создающий мелодию боя. Герой Азовстали Денис Прокопенко (позывной “Редис”) говорил: война — не наука, а искусство. Как нужно управлять и мотивировать людей ты не прочтешь ни в одной книге, это нужно чувствовать и иметь вдохновение.

Сейчас главное – это восстановление, нужно вернуть здоровье. Можно было бы сразу по возвращении домой вернуться домой, но в будущем эти проблемы со здоровьем дали бы знать о себе.

У меня есть опыт, который я хочу использовать, чтобы научить других военных. Обязанность офицера и командира — подготовить личный состав так, чтобы он был готов принимать бой, а не "посыпался" в первую минуту. Я буду продолжать службу.

Цей матеріал опубліковано за підтримки Європейського фонду за демократію (EED). Його зміст не обов’язково відображає офіційну позицію EED. Інформація чи погляди, висловлені у цьому матеріалі, є виключною відповідальністю його авторів.