Поддержка и солидарность: как ЛГБТК-сообщество в Кривом Роге преодолевает вызовы войны

Представители сообщества ЛГБТК+ в Кривом Роге с началом полномасштабного вторжения РФ предстали перед трудностями.

Активист Борис Золотченко взял на себя важную задачу поддержки и защиты членов сообщества.

Борис — глава региональной организации ВОО «Гей-альянс Украина» в Днепропетровской области и организатор КривбассПрайда. Он объединил усилия многих людей и организаций для безопасности и поддержки сообщества во время нового этапа войны РФ против Украины.

Вне своего активизма Борис работает в IT-сфере в международной компании. Он специалист по кибербезопасности.


Мы побеседовали с Борисом о том, как на криворожскую ЛГБТК+ сообщество повлияло полномасштабное вторжение РФ.

Мы не знали, что будет дальше, не могли построить планы

«Первое мнение было о том, что делать с людьми, как им помочь, как успокоить. Я знал точно, что люди ко мне придут. И в тот самый момент, когда я об этом подумал, мне стали звонить по телефону и спрашивать: “Что мне делать? Мне страшно», – вспоминает Борис.

Мужчина понял, что нужно по крайней мере поговорить с каждым и каждым из криворожского ЛГБТК-сообщества, кто в этом нуждался. Когда все, кому было страшно и кому был необходим совет, собрались, решили, что лучше «бояться вместе», и это было верное решение, считает Борис, ведь так было легче пережить первые дни полномасштабной войны.

Часть ребят сразу оказалась без работы, поскольку некоторые владельцы закрывали свой бизнес и уезжали из города или страны. Соответственно, люди остались без денег и жилья, поэтому в течение первого месяца 10 мужчин жили в двухкомнатной квартире Бориса.

«Мысль уехать из города, возможно, проскакивала. Но, во-первых, уже действовал запрет на выезд из страны мужчинам, а мы законопослушные граждане, и самое главное – на кого бросить людей? Это сыграло решающую роль в том, что мы остались в городе. Возможно, я мог бы уехать, потому что у меня есть определенные физические проблемы. Но что делать с остальными?, — говорить Борис.

У мужчины был определенный резерв денег, чтобы в случае подхода войск РФ к Кривому Рогу и вероятной оккупации города все десять временных жителей Бориса по крайней мере могли выехать из города. Тревожные чемоданы были собраны за две недели до начала полномасштабного, они уже понимали, что вторжение будет.

Сразу после ракетных обстрелов РФ Борис и поселившиеся у него дома ребята помогали на блокпостах, носили песок, плели сетки, собирали вещи для защитников, сдавали кровь, готовили обеды для терробороновцев.

«Мы все время что-то делали, это помогало и самим пережить первые тревожные дни, и чувствовать себя вовлеченными в решение проблем, и не сойти с ума», – вспоминает Борис.

В первые дни, когда ребята собирали и передавали вещи для защитников в пункты приема, новейшими вещами были брендированные футболки КривбасПрайда.

«Мы еще думали, стоит ли. Может быть, наши военные не захотят их носить. Но с другой стороны это очень качественные футболки, мы делали их для себя. Их с удовольствием взяли», – рассказывает Борис.

Шелтеры

Приблизительно через месяц после начала полномасштабного вторжения Борис снял две квартиры, чтобы расселить ребят, живших у него дома, и переселенцев из городов, оккупированных или подвергавшихся обстрелам. Узнавали о такой возможности «сарафанного радио», Борис нигде не публиковал этой информации.

«Я боялся большого наплыва, боялся не справиться. Если человек обращался ко мне напрямую, я помогал с поселением», — говорит криворожанин.

Через эти шелтеры прошли до 50 человек из Донецкой, Херсонской, Николаевской, Одесской областей.

Некоторое время платить аренду помогали международные организации, кроме того, для жителей шелтеров закупили одеяла, зимние принадлежности, генератор, продуктовые наборы. Также в рамках гранта была возможность оказывать психологическую помощь.

«Эти средства помогли прожить зиму относительно спокойно. Одна из квартир казалась вообще без мебели, часть мебели я перевез из своей квартиры», – вспоминает Борис.

За свой счет Борис до сих пор платит аренду за новых знакомых, сейчас там живут три человека, двое ребят из Кривого Рога и переселенец из Энергодара.

Криворожане в результате войны потеряли работу, а из-за ориентации не могут вернуться в свои семьи — их не принимают их родители. Сейчас они работают, но это не высокооплачиваемые работы, они не смогут за эти деньги жить и платить за квартиру.

"Я не могу не помочь людям, которым это необходимо", – объясняет Борис.

Давид

22-летний криворожанин Давид — житель шелтера. Из-за ориентации его не принимает семья. Родители выгнали парня из дома, когда ему было 15 лет. Некоторое время он жил у друзей, пока не стал зарабатывать деньги сам, но во время войны у Давида появились проблемы с работой, и он оказался в шелтере.


Давид ответственен за этот шелтер: за порядок, за то, чтобы не было ссор. А еще парень ведет квир-хор. До войны в хоре пели 18 человек, сейчас – вдвое меньше.

«Нет работы, мне страшно за родных, всех нас. Боюсь, каждый день может быть последним. Хор – это психологическая разгрузка, помогающая поднять настроение. Также нас очень поддерживает Борис, разговаривает, не дает упасть духом. Это помогло очень многим людям, и это то, что держит меня», — говорит Давид.

Некоторые переселенцы приезжали с минимумом вещей. Борис и Давид помогали приобрести необходимое, найти врача и так далее.

«Мы ждем финансирования от международных партнеров, - добавляет Борис, -это закроет сразу несколько вопросов, в том числе с трудоустройством Давида, ведь он хороший организатор и волонтер, и я хочу, чтобы он был сокоординатором будущего комьюнити-центра для ЛГБТК-людей в Кривом Роге».

Во время нашего разговора с Давидом в шелтер с работы вернулся 21-летний Дмитрий (имя изменено в целях безопасности). Он уехал из Энергодара, как только город оккупировали российские солдаты.

Дмитрий

«Уезжать было тяжело, некоторые автобусы даже попали под обстрелы. Проехали около пяти блокпостов, прежде чем добраться до Запорожья», – говорит Дмитрий.

Из Запорожья парень приехал в Кривой Рог. Этот город казался ему безопасным.

«Уже здесь я познакомился с Давидом и Борисом, они помогают держаться. Постоянно поддерживали и поддерживают», – говорит Дмитрий.

Сейчас парень работает водителем такси, занимается боксом.

Дома осталась семья Дмитрия: отец, мама, сестра и маленький брат. Отец Дмитрия работает на Запорожской атомной станции. Сейчас связи с родней совсем нет.

Ближайшие планы

«Мы ждем коммьюнити-центр в Кривом Роге, и мы сможем помогать больше: продуктами, гигиеническими средствами, оказывать психологическую и юридическую помощь», — говорит Борис.

Может ли ЛГБТК+ человек обратиться за помощью в обычные шелтеры? Конечно, говорит Борис, но всегда есть определенный риск.

«Пока человек не говорит о себе, никто не знает, но если он пойдет встретиться с парнем и это станет известно — не исключены стигма и дискриминация. Особенно сложно трансперсонам, которым приходится на каком-то этапе просто издеваться над собой», — говорит Борис.

Во время общения с международными партнерами мужчина освещает преступления, совершенные армией РФ, в том числе и в отношении ЛГБТК-людей.

«Я много давал информации об этих преступлениях, один из переселенцев из оккупированного города давал информацию представительнице ООН, и это еще один гвоздь в крышку гроба Путина. Мы работаем, донатим, надеемся на победу и на то, что все изменится», — говорит Борис.

Эрик

33-летний трансмужчина Эрик работает в сфере СЕО – оптимизации ресурсов под поисковые системы. В первые дни полномасштабного вторжения Эрик пытался вступить в ряды ВСУ, однако пока его умением не нашлось применения. Поэтому Эрик помогает армии донатами.



Он не считает, что вызовы, стоящие перед ЛГБТК-людьми во время войны, существенно отличаются от тех, что и перед всеми украинцами — в начале войны, как и у всех, это были страх и непонимание того, что будет завтра, бежать куда-то или оставаться. Но все же есть некоторые отличия.

«Я знаю, что много критики достаётся ЛГБТК-людям, которые выехали из Украины, но выехали в принципе многие люди — не только представительницы и представители нашего сообщества. А все камни летят в них. Также много негативных комментариев под сообщениями в сообществе ЛГБТК-военных, это очень неприятно», – говорит Эрик.

Подобные комментарии не только обесценивают вклад ЛГБТК-защитников и защитниц в победу, но и существенно задерживают принятие закона о зарегистрированных гражданских партнерствах из-за давления общества.

Эрик надеется, что в Украине состоятся соответствующие реформы, наконец-то примут закон про регистрируемые гражданские партнерства, а впоследствии и браки.

«Эти партнерства будут хоть маленьким, но шагом навстречу Европейскому Союзу. Там такие ценности воспринимаются, и мне кажется, что мы показали бы себя с лучшей стороны, если бы у нас это было. Пока мы будем вести себя, как в РФ, до тех пор у нас будет определенный коммуникационный барьер с европейским сообществом», – считает Эрик.

Антонина

Антонина Романова — режиссерка театра, работала по специальности в разных театрах Украины, немного играла, как актриса и перформерка.

Антонина из Симферополя, но в 2014 году после "референдума" уехала из Крыма.

25 февраля 2022 года Антонина записалась в ТРО Киева, затем стала минометчицей, сейчас она в минометном подразделении в Донецкой области.

«Мне очень повезло, я ожидала более гомофобного и трансфобного приема в украинской армии, но армия меня удивила, потому что все не так плохо, как я ожидала. У нас очень толерантный ко мне используют мои местоимения, я работаю, все ок. Есть другие кейсы, когда все не так хорошо, бывают гомофобные подразделения и там ребятам несладко», – рассказывает Антонина.

Она — участница сообщества Военные ЛГБТК+.

Целью сообщества является борьба за права ЛГБТК+.

"Пока критически — это право на брак, во время военного положения брак не возможен, поэтому мы боремся за партнерства, мы надеемся, что за закон о партнерствах проголосуют", – говорит Антонина.

Главное, что сообщество делает для этого – это видимость.

“Было впечатление, что ЛГБТК+ военных в украинской армии не существует, а мы и нас достаточно много. Мы повсюду, присутствуют в каждой части. Мы такие же граждане Украины, так же нуждаемся в равных правах. Сейчас мы рискуем своей жизнью, если с нами что-нибудь произойдет, необходимо, чтобы наши партнеры/партнерши могли попасть к нам в реанимацию или заниматься нашим погребением”, – объясняет Антонина.

Есть еще несколько моментов, которые также нуждаются в сообществе, но, к сожалению, их нет в том законе о партнерстве, это усыновление детей.

“Существует миф, что если дать разрешение ЛГБТК+ людям усыновлять детей, они начнут их развращать. Во-первых, это не так. А во-вторых, у ЛГБТК+ уже есть дети, и есть многодетные семьи. Это вопрос о правах этих детей”, – говорит Антонина.

После принятия закона о партнерствах, сообщество военных ЛГБТК+ планирует говорить о браке и усыновлении детей.