Психиатры про синдром АТО: как проявляется и как реагировать

Война приносит не только физическую, но и душевную инвалидность. Участники боевых действий, часто даже не осознавая этого, несут в себе груз боли долгие годы. Одни в силу личностных качеств могут преодолеть эти проблемы самостоятельно. Другим необходима психологическая помощь и поддержка на протяжении всей жизни. Врачи недаром бьют тревогу: пережитое в зоне АТО может больно ударить не только по семьям участников боевых действий, но и по всему обществу.

Об этом пишет «hvylya.net».

Острая реакция на стресс

Посттравматическое стрессовое расстройство у военнослужащих возникает вследствие реакции на события угрожающего или катастрофического характера. То есть на прямую угрозу смерти.

«К примеру, солдаты попадают под обстрел и сидят в окопах неделю. Все это время они толком не пьют, не едят, не спят, просто сидят и ждут, когда закончится бомбежка. Потом выбираются из окопов, видят погибших сослуживцев и впадают в шок. Этот период и есть острая реакция на стресс, — объясняет главврач клиники психиатрии Главного военного госпиталя при Минобороны Олег Друзь. — Последствия такой реакции обычно проявляются в нервных тиках, дрожи, конвульсиях, заиканиях, но бывают и тяжелые случаи. Например, у нас есть пациент, который долго находился под артобстрелом, а когда вылез из окопа, оказалось, что он не может разговаривать. На бумажке пишет, а вслух — ни слова».

Из-за шокового состояния солдаты могут совершать необъяснимые, порой безумные поступки.

«В Афганистане была «дуэль» между нашим снайпером и пулеметчиком противника. Они долго стреляли друг по другу — тот из пулемета, наш из снайперской винтовки. В какой-то момент у нашего парня упала планка, он схватил винтовку, выставил вперед, как вилы, и побежал на автоматчика. Тот тоже не выдержал — бросил пулемет и удрал, — говорит председатель Украинского союза ветеранов Афганистана Сергей Червонопиский. — С одной стороны, ситуация смешная. А с другой — мы своего в полях потом еле поймали, из своих офицерских запасов в него бутылку водки влили. Он сутки проспал. Не знаю, как дальше сложилась судьба того солдата, но уверен: такой удар по психике 19-летнего парня даром не прошел».

Первые симптомы

Первые симптомы посттравматического расстройства больше похожи на обычную депрессию.

«Это навязчивые яркие воспоминания, часто повторяющиеся во снах, постоянное чувство тревоги, раздражительности, повышенная чувствительность к другим событиям, которые напоминают пережитый стресс, — говорит заместитель главврача Киевской психиатрической больницы Павлова Михаил Игнатов. — Это вспышки гнева, снижение концентрации внимания, а также учащение сердцебиения, повышение артериального давления и прочее».

«Если говорить о классическом расстройстве, то в самые ранние периоды — до полутора месяцев, им страдает небольшое количество военнослужащих, — говорит ведущий сотрудник Научно-исследовательского института социальной и судебной психиатрии и наркологии МОЗ Украины Елена Хаустова. — А поскольку переработать травматическую ситуацию достаточно сложно, в дальнейшем количество людей, у которых формируется синдром, увеличивается. Мы сейчас находимся в раннем посттравматическом периоде или даже внутри него. И процесс продолжает идти».

Непонимание в семье

Возвращение солдата с войны — это счастье, но и стресс для всей семьи. Мужчина истово обнимает жену, детей, сам, как ребенок, несется навстречу маме. Но потом вдруг замыкается в себе, ищет уединения в другой комнате или стремится вовсе уйти из дома. Не потому, что стал черствым, а потому, что после бомбежек инстинктивно ищет убежища. Даже от тех, от которых на самом деле ждет утешения.

«Они знают, что это мама, это жена, это дети, но родственные чувства подавляются тревожными переживаниями, которые выходят на первый план», — говорит Олег Друзь.

Если ответить непониманием, изменения, произошедшие на войне с человеком, могут повлиять на будущее всей семьи, считает Елена Хаустова.

«В том и беда, что родственники на такие перемены реагируют беспомощностью, яростью, отчаяньем, чувством вины. Насколько они сумеют с этими эмоциями и чувствами справиться, зависит от их психологической подготовки и способности придержать свои реакции. В итоге начинаются конфликты, влекущие серьезные проблемы — вплоть до разводов, поиска отдушины в алкоголе, повышенной агрессии по отношению ко всем окружающим», — говорит психолог.

Специалисты настаивают: психологическую помощь должны получать не только военнослужащие, но и их родственники.

Бомба замедленного действия

Для человека, пережившего реальную опасность, характерно пренебрежение к тем, кто ее не испытывал. Отсюда возможны конфликты на работе. Бывший военный вряд ли согласится вынести нагоняй со стороны не нюхавшего пороха начальника. Для эмоционального взрыва может быть достаточно одной искры. А в условиях социальной нестабильности таких будет много.

«Один из афганцев после войны работал машинистом. Зарплата хорошая, в семье достаток. Потом на железной дороге начались сокращения, парня уволили. Казалось бы, ситуация решаемая, найдет другую работу. А он пришел домой, рассказал жене, та его упрекнула. Он взял и выбросился из окна. Участники боевых действий на все реагируют по-другому», — рассказывает Сергей Червонопиский.

Помимо волны самоубийств, в стране может нарасти волна криминала. В истощенном войной обществе не все смогут реализовать себя в мирных занятиях. А человеку, который уже научился убивать, легче, чем кому другому, будет отправиться на разбой. Мы знаем, что многих «афганцев», оказавшихся не у дел, втягивали в себя бандитские группировки.

Посттравматический синдром — это бомба замедленного действия, он может проявиться через полгода, а может и через десять лет. Он может ударить по всей нации.

«Если спустя шесть месяцев есть четкие клинические признаки расстройства, лечить военнослужащего нужно комплексными методами, которые включают фармакологию, психиатрическую и психологическую помощь, — говорит бывший главный психиатр Службы безопасности Украины Александр Матюха. — Есть люди, у которых расстройство перетекает в хроническую форму. К сожалению, в нашей стране военнослужащие выпадают из поля зрения психологов и социальных служб — их лечение требует денег, а денег у государства нет».

Специалисты сходятся во мнении, что преодолеть проблему можно, лишь объединив усилия врачей — психиатров, психотерапевтов и психологов.

«В наших планах — посадить в каждый районный военкомат страны штатного психолога, который будет вести мониторинг участников АТО, — говорит Олег Друзь. — Это будет минимальная работа по возвращению их к жизни, которая нужна для того, чтобы участники АТО не думали, что их бросили. Восстановление этих людей должно быть делом всего государства, а не только Министерства обороны».

P.S. Согласно официальным данным, в зоне АТО воевали около 15 000 украинцев. По прогнозам психиатров, в лучшем случае у 20% из них в последующие годы диагностируют хроническое посттравматическое стрессовое расстройство, которое уже назвали «синдром АТО».