«На передовой у Украины две проблемы: нехватка современного оружия и предатели». Боец батальона «Кривбасс» рассказал об ужасах Иловайского котла и проблемах украинских военных

Игорь Радецкий родом из небольшого поселка вблизи Тернополя. 15 лет назад Игорь, как и значительная часть жителей Западной Украины, поехал искать лучшей судьбы за границу. В Испании трудоустроился, с годами приобрел много друзей и окончательно укоренился в солнечной стране. За событиями в Украине наблюдал с экрана телевизора. Вместе с соотечественниками поддерживал майдановцев, сопереживал. А три месяца назад человек совершенно потерял покой. Собрал вещи и приехал на родину, чтобы помочь отстаивать ее честь и единство.

Игорь, который прошел все ужасы необъявленной войны, дал эксклюзивное интервью интернет-изданию «Інформаційний простір Тернополя».

По приезду господин Игорь сразу отправился в военкомат. Там ему объяснили, что мобилизовать его не могут из-за возрастной границы. К тому времени ему исполнилось 53 года. Несмотря на все уговоры военные не шли на уступки, поэтому мужчина принял решение пополнить ряды добровольцев. Помог ему в этом «Правый сектор». Именно через него он попал в один из самых опытных батальонов - «Кривбасс».

«Потом - в разведывательно-диверсионное подразделение особого назначения 40-го батальона «Кривбасс». Именно он стоял на обороне Иловайска», - говорит Игорь Радецкий.

В целом мужчина имеет хорошую военную подготовку. Кроме военной службы, он проходил обучение и подготовку к военным операциям в Афганистане. В Испании вместе с сотрудниками специальных боевых подразделений занимался страйкболом.

«Первая проблема на передовой - нехватка современного оружия. Вся техника старая (как минимум 30 лет) и работает через раз. Более того, на складах есть много единиц современного боевого оснащения, но военным ничего не выдают.

У нас был случай, когда мы поехали получать автомобили. Зашли в ангар, а там сотни единиц новой техники. Вся она стоит неподвижно, а нас завели на задний двор и сказали: «Что заведете, то ваше». Я считаю, что со временем новую технику намерены списать, а затем - продать.

Мы даже карт не имеем. Пользуемся тем, что купили на автомобильной заправке. Как в таких условиях можно проводить разведку? Например, мы обнаружили опасный объект, его нужно атаковать. Пока прицелимся по автомобильной карте: раз выстрелили - не попали, второй - уже точнее, а на третий - снаряды закончились.

Другая проблема украинской армии - предатели. Командиры просто «сливают» свои подразделения. Бойцам известны случаи, когда один из руководителей подвел под «Град» свой отряд и получил за это 70 тыс. долларов. Подразделения подставляют под точное попадание дальней артиллерии. Именно по такой же причине образовался Иловайский котел», - говорит мужчина.

«Фамилию генерала, руководившего операцией, который допустил такую трагедию, мы передали руководству Генштаба и обнародовали его в центральных СМИ. Тогда была задача собрать все добровольческие батальоны в одном месте и просто не дать им оттуда выйти живыми. В день перед вторжением российских войск наша группа сопровождала «груз 200». Тогда же батальон должен был получить новую технику от спонсоров», - говорит Игорь.

Именно это стечение обстоятельств позволило спасти ему жизнь. Накануне российские войска из «Градов» расстреливали блокпосты и били по позициям украинской армии. Военные остались без оружия и техники. Противостоять врагу было нечем. Чтобы вывести войска из окружения, командование пошло на переговоры со стороной противника. Договорились о коридоре для ухода войск. В автобусах с собой бойцы везли пленных, и боевики об этом знали. Как только колонна выехала, ее, как в тире, начали расстреливать из танков и «Градов». Спастись шансов практически не было. Точное число жертв Иловайского котла еще неизвестно. Военные, которым удалось спастись, до сих пор выходят из «зеленки», и бойцы не теряют надежды увидеть живыми собратьев, с которыми бок о бок стояли на передовой.

Военные подали высшему руководству список командиров и руководителей операции. По мнению бойцов, именно на их совести, если она у них, конечно, есть, реки крови и сотни погибших. Более того, у военных много вопросов к командованию АТО, руководству Вооруженных сил Украины, пограничникам, которые не подают реальной картины происходящего, руководству государства.

«Если власть не отреагирует - не накажет виновных и не даст нам современного оружия, то мы не выиграем этой войны. Бойцы уже готовы возвращаться на Киев, чтобы первым преодолеть внутреннего врага - предателей, которые работают на два фронта. Только после этого можно будет противостоять российской армии. Если власть не изменит своего отношения к войне, то мы изменим власть. Поверьте, не так уж страшны российские войска. Там нет таких самоотверженных бойцов, как у нас, готовых стоять до последнего. Они не вступают в открытые бои, а работают с дальней артиллерии. При малейшей опасности убегают. Они воюют за деньги, а мы - за честь», - говорит Игорь Радецкий.

По словам бойца, несмотря на то, что между подразделениями нет четкой координации действий, добровольцы тесно сотрудничают с официальными Вооруженными силами. Последние вынуждены подчиняться приказам. Они не имеют права идти в атаку, пока командование не даст «добро». А с этим у нас, как известно, не очень спешат. В таких случаях военные сообщают об опасности или угрозе добровольческим подразделениям, а те уже делают по собственному усмотрению и вступают в бой с противником. Именно из-за такой бесшабашности ДНРовцы и наемники ненавидят добровольческие подразделения и создали для них Иловайский котел. Даже командование рассказывает о том, что во время переговоров о создании коридора противники требовали оставить добровольцев в городе.

«Сначала отношение к добровольческим батальонам было настороженное. Нам выдавали один автомат на четырех бойцов. А когда увидели, на что мы способны, отношение изменилось», - говорит Игорь.

Бывали случаи, когда армейские подразделения сообщали командованию о поступлении российской колонны, а им просто говорили наблюдать. Или, например, оккупанты вели обстрел по местности, а нанести им ответный удар военные не могли. Командиры не дают приказа, потому что это, оказывается, собственность какого-то из олигархов.

Всю амуницию Игорь покупал себе сам. Он убежден, что лучше идти в бой опытным бойцам, а не 20-летним ребятам, которые не имеют практики. Именно это убеждение вернуло его из Испании домой. Боль от военных потерь мужчина почувствовал на себе. Говорит, когда в подразделении впервые убили молодого солдата, не мог сдержать слез. Если убитых армейцев еще считают, то добровольцев - нет. Все они имеют свои позывные и мало кто пользуется гражданскими именами и фамилиями. Когда начали терпеть первые крупные потери, сразу принялись составлять списки бойцов батальона, чтобы потом кого-то не похоронили, как безымянного солдата. Тяжело ранен в одном из боев был и сын Игоря Радецкого, с которым он воюет бок о бок.

«Я горжусь им. Неизвестно, чем бы закончился этот бой, если бы не он. В тот день нас обстреливали со всех сторон. Мы все лежали в окопах и не могли даже головы поднять. Он единственный выскочил, развернул гранатомет в нужное направление и начал вести огонь. Именно тогда он был ранен. Мы с ним пять километров пробивались через линию фронта, чтобы добраться до больницы. Откровенно говоря, я хотел, чтобы он поехал домой, потому что переживал за него. Он отчаянный. Даже раз бросился на автомобиле впереди танка.

Опыт Иловайского котла подтвердил, что нужно менять тактику войны. Нельзя фокусировать войска в одном месте. Надо рассыпаться. Русские стреляют из «Градов», а это страшно. После них не остается ничего живого, только груда металла. Надо быть мобильными, расставить блокпосты и т.д.».

Также боец в захлеб рассказывает о большой поддержке местного населения.

«Если бы вы знали, что происходит с мирным населением, когда боевики узнают, что те помогают украинским военным! Они рискуют своей жизнью. Часто нас предупреждают, чтобы мы не доверяли всем, кто сейчас бьет себя в грудь и утверждает, что он настоящий украинец. Еще вчера на площади они кричали: «Россия».

Однажды мне пришлось ехать в поезде, где находилось две семьи с детьми родом с Востока. Когда они узнали, кто мы, подходили и благодарили. Говорили, что не верят, что их города обстреливают украинские войска. Сами были участниками того, как военные под обстрелами вывозили из города женщин и детей. Они запихнули их в броню, а сами находились сверху на технике. Тогда многих наших «посекло», но удалось вывезти людей. Потом выяснилось, что это были бойцы нашего подразделения».

Большая часть Донбасса не поддерживает Россию, но также есть очень много равнодушных. Оно и не удивительно, их и среди нас немало. Именно благодаря мирному населению однажды господину Игорю удалось спасти жизнь.

«Однажды мы сопровождали конвой боеприпасов в 15 км от линии фронта. Когда возвращались назад, случилось так, что в одном из населенных пунктов вступили в бой. После десяти выстрелов заклинила пушка. Я вылез из танка и попытался наладить механизм, но после двух выстрелов он снова заклинил. В то время велись обстрелы по танку. Пуля срикошетила и попала внутрь, я понял, что выходить наружу нельзя. Обстрел был настолько сильным, что мне казалось, будто броня кипит. После очередного удара пошел дым и мы поняли, что мы горим. Я схватил автомат и бронежилет и выскочил наружу, а за мной - ребята. Хорошо, что был сильный дым. В нем ничего не было видно, и мы, проломив решетки, попали во двор, а потом дворами выбежали на конец села. Понятно было, что нас по следам вычислят, поэтому приняли решение двигаться дальше. Неподалеку была поляна с клевером. Я первым вскочил и пополз, а когда ребята перебегали, нас засекли. Боевики окружили со всех сторон и предложили сдаться. Иначе обещали порубить гранатами. Я отказался. Разложил рожки, гранаты и начал прощаться с жизнью. Думал, пусть они подойдут ближе, тогда взорвутся вместе с ними, хотя, поверьте, умирать очень не хочется. У меня при себе был крестик и святая вода.

Я вытащил его, помолился, выпил воды. Пока россияне готовились к атаке и ударили несколькими минами, я взял оружие и немного отбежал. Потом еще раз и был уже в 50 метрах от этого места. Когда начали бросать гранаты, я уже был далеко. Увидел камыш, начал его ломать, чтобы он не шатался, и ползти. На улице была сильная жара и вскоре я выбился из сил, ведь был одет в бронежилет. Пить хотелось ужасно. И тут откуда ни возьмись, надо мной собрались тучи и начался дождь. Я разложил плащ. На нем собралось немного воды - холодной-холодной. Напился, умыл лицо и почувствовал прилив сил. Сделал обходной маневр, сбил врага с толку. Чтобы добраться до своих, нужно было переплыть через реку. Я понимал, что в бронежилете могу затонуть, поэтому добрался до дамбы. Когда перешел ее, выскочил мотоциклист. Понял, что меня засекли, и еще два километра сделал «марш-бросок».

Выйдя из-за бугра, почувствовал, как мимо меня прошлась автоматная очередь. Это наши стреляли, потому что издалека не поняли, кто я. Навстречу мне вышел мужчина и спрашивает, откуда я. Ответил, что с украинской армии. Он предложил подвезти на блокпост. Мы вдвоем с ним направились к дому. В то время начались обстрелы. Добравшись во двор, я заскочил в автомобиль, а мужчина тот зашел в дом, мол, ему еще надо собак покормить. Я был шокирован. Думаю, какие собаки, они даже из будки не выдвигаются? И поймал себя на мысли, что, возможно, это один из сепаратистов. Я не долго думая, вытаскиваю гранату и держу. Думаю, лучше смерть, чем плен. Что за день мне Господь послал? И тут выходит мужчина, сел за руль и мы поехали. По дороге нас останавливали местные, но все обошлось. Когда приехали на блокпост, наши солдаты узнали меня. Посмотрели на руки, а те аж посинели. Ребята зажали предохранитель гранаты и начали разгибать пальцы», - вспоминает Игорь Радецкий.

Недавно он приезжал домой проведать сына в больнице. В день перемирия возвращался к своим на передовую. Говорит, что в договоренности с россиянами не верит, потому что более подлых противников не приходилось встречать. То, что они делают на Востоке, просто не укладывается в голове. Мужчина готов с собратьями очистить Украину от этого мусора, но готова ли к этому власть?