Дорогами зоны АТО. РСЗО «Ураган»: фавориты подлой войны (Часть 2)

Лагерь накрыло звуками разрывов такой силы, которых раньше слышать не доводилось. Только заметив полное отсутствие людей в расположении, я поспешил спрятаться за колесом стоявшего автомобиля, откуда можно было подглядывать за кроваво-огненным заревом от взрывов снарядов по ту сторону горки. Звон стекла над головой и свист осколков существенно убавили интерес к этому зрелищу. Хотя в глубине души сохранялась уверенность в безопасности идеально подобранного места расположения батальона: со стороны российской границы лагерь прикрыт горой, немного меньшей горой он прикрыт и с северо-востока, ну, а со стороны Украины нам опасаться было некого.

Никто не помнит, успел ли «Помидор» донести до стола сало, но после того, как от взрывной волны тарелка слетела со стола в одну сторону, а суп из нее в другую, все сытые и голодные встретились уже в окопе. Юру зацепило осколком в левую руку, досталось и остальным.

Снаряд реактивной системы залпового огня «Ураган» перелетел склон горы и, миновав основное расположение лагеря, ударил в районе автопарка. Именно здесь большинство бойцов 93-й бригады и часть бойцов 40-го батальона, услышав нарастающие звуки бомбежки, бежали к окопу, когда за их спинами разорвался снаряд. Кто-то успел упасть в траншею, кого-то в нее впечатала взрывная волна, многих секло и рвало осколками…

Пытаясь прятаться за пригорком от первых разрывов, получил смертельное ранение от прилетевшего за спину «урагана» один из водителей. Крики и беспорядочная беготня царили на площадке автопарка, когда туда устремились все, кто понимал, что после такого разрыва помощь потребуется многим.

Когда я бежал, пытаясь охватить взглядом все и сразу, в гортани ощущался характерный привкус страха, а легкие стали такими холодными, что, казалось, вот-вот в жилах застынет кровь. Большинство раненых ребят сами перевязывали себе раны, успевая помогать более тяжело раненым. Пробегая мимо двух рядом стоящих грузовиков, мозг разорвал пронзительный крик бойца: «Командира ранило!». Под колесом «Урала» на левом боку лежал окровавленный командир очаковцев. Бегло осмотрев спину и голову офицера, мы с бойцом перевернули его на спину. Глазам открылась страшная картина ранения в левую руку: мягкие ткани в области локтевого сустава были разорваны. Кровопотеря была такой сильной, что берцы вязли в пропитанной кровью земле. Боец долго пытался оторвать от приклада жгут, пришлось привести его в себя громким отборным матом. После чего он быстро отстегнул приклад и размотал жгут, перетянув ним руку командира, обе части которой мне пришлось держать навесу. Пока боец пытался замотать место ранения бинтом, я уже бежал за подмогой для транспортировки раненого: командир очаковцев был настоящим богатырем.

Впереди встретился солдат с носилками, который на вопрос: «Кому носилки?», - почти плача, в полном отчаянии ответил: «Не знаю…». Теперь уже вдвоем мы бежали к раненому командиру. Только разложили носилки, опять команда «Воздух», и где-то не очень близко услышались разрывы. Это накрыло окраину Старобешево. Кто-то, бросая раненых, снова искал укрытия. Мы подвинули командира за колесо «Урала», сами свернулись, как улитки, поворачиваясь спинами к эпицентрам взрывов. В этот раз долетавшие издалека осколки были не страшны.

Остановив пробегавших мимо пацанов, подняли носилки и двинулись к палатке санчасти. Пройдя трусцой половину пути, на ходу передали носилки бойцам со свежими силами. На мгновение остановившись, чтобы отдышаться, возле стоявших на земле в окружении бойцов носилок с еще одним раненным невольно стал свидетелем ухода второго погибшего в этот вечер бойца. Пока сестричка распечатывала пакеты с перевязочным материалом, гэсээмщик Леха пытался удержать на месте внутренности раненого парня, прикрывая ладошками вспоротый осколком живот. Повязка ему помочь уже не могла.

Ноги уже не подчинялись сознанию, а просто шли из-за бесконтрольного сокращения мышц. Нужно было только успевать изменять центр тяжести при поворотах. В основном лагере нужно было найти Юру, чтобы он помог с транспортировкой раненых. Оказалось, что, будучи раненым в руку, он уже повез первую партию «трехсотых» в районную больницу.

На секунду заглянул в палатку, где перевязывали командира очаковцев. Увидев его в сознании и услышав от него какие-то реплики, немного успокоился и отправился назад к автопарку. Там многим еще нужна была помощь. Видимо, вид у меня был далеко не бодрый, если идущие навстречу бойцы даже в темноте сомневались в моем состоянии, постоянно спрашивая, не ранен ли я. Тяжелых раненых уже вывезли в больницу или отвели к санчасти. А в автопарке царили паника и суета.

После прекращения залпов РСЗО наступило затишье. В батальонных радейках прозвучал приказ: «занять круговую оборону».

Оставалась угроза дополнительного визита группы зачистки. Но полдня топившие горе в бутылке десантники не спешили выполнять приказ. Они наплевали на фактически остававшийся без прикрытия «Кривбасс» и, сославшись на распоряжения «своих» командиров, спешно покинули расположение, оставляя по пути цинки с патронами, бросив пол-ящика гранат и трофейные автоматы. Уже глубоко за полночь последовал приказ о сохранении радио-тишины, соблюдении всех мер предосторожности внутри расположения и повышенной внимательности по периметру.

В районной больнице затишье не наступило. По залитым кровью коридорам бродили контуженые, стонали раненые и, что бы вы думали, высказывали свое недовольство местные медсестры. Они с презрением позволяли себе реплики в адрес наших бойцов: «чего вы к нам приперлись», «кто вас звал», «валите в Киев к своей хунте» и т.д. Коля-водитель рассказал позже, как хирург, глянув на раненого, сказал, что тот уже не жилец. Тогда Колюня передернул затвор, приставил ему ствол к голове и вдумчиво довел до сведения клявшегося Гиппократу хирурга: «Если этот «трезсотый» станет «двухсотым», я выведу тебя на внутренний двор и расстреляю». Операция прошла успешно, парень живой, идет на поправку.

Конечно, теперь, когда в День Независимости Украины очередные удары российских «Градов» и «Ураганов» стерли с лица земли Старобешевскую больницу, этих заблудших медсестер, как и многих местных жителей, можно только пожалеть… Но на тот момент им было плевать, что помимо солдат пострадали и их соседи, в числе которых была 9-летняя девочка. Во время бомбежки отец накрыл ее своим телом, но подлый осколок нашел лазейку и ранил ребенка в шею. Всего же в тот день в Старобешево от бомбежки пострадало семеро местных жителей.

Ночь в лагере прошла тихо, хотя большинство бойцов бронежилеты не снимали и при полной выкладке чутко дремали в палатках или блиндажах. В 5.00 утра до личного состава был доведен приказ о съеме и передислокации лагеря. Основной лагерь собрался быстро. Больше времени понадобилось для погрузки боеприпасов, вещевого и продовольственного обозов, а также ГСМ. Как потом выяснится, процесс затянется на трое суток. Сидеть без дела я не мог, поэтому остался в неохраняемом лагере вместе с интендантской службой, чтобы помогать собрать все необходимое для дальнейшего жизнеобеспечения батальона. Первая половина дня прошла рутинно: обходили периметр, смотрели на застрявший в горе снаряд РСЗО, разглядывали воронку от «Урагана», тушили стерню и собирали разбросанные по лагерю патроны. После обеда «повеселело», мы бегали к блиндажам от минометного и артиллеристского обстрела с десяток раз.

И здесь хотелось бы упомянуть о ребятах, которые сами организовали охранение периметра и создали безопасные условия для погрузки обоза, несмотря на то, что их задача кормить, одевать, обувать и обеспечивать спальными принадлежностями личный состав. Главной проблемой в этом процессе было отсутствие пригодной для транспортировки техники. Но мы справились, несмотря на постоянные попытки одного ответственного офицера демонстрировать свое «умственное преимущество» там, где его потуги выглядели не совсем конкурентоспособно. Не останавливаясь перед временными трудностями, мы с оптимизмом завершили день. Остаться на ночь нам не разрешили, хотя это было крайне необходимо. Но слава Богу, ночью лагерь не подвергся разграблению и минированию, чему мы очень обрадовались утром следующего дня. Однако, это уже совсем другая история.

Вместо послесловия

Утром 17 августа, после тревожной ночи мне стало известно, что командир очаковцев не выжил…

И уже из сводок я узнал, что он был мой тезка - командир 73-го морского центра специального назначения капитан второго ранга Алексей Зинченко.

А еще, когда у меня появилась возможность взглянуть на карту, удалось еще раз удостовериться в том, что «ураганы» прилетели со стороны российской границы, ориентировочно со стороны с.Екатериновки или с.Малоекатериновки. Но в свете последних событий это уже не подходит под категорию сенсаций.

И последнее. Говорят, что Старобешево, как полноценный населенный пункт – районный центр – уже история. В День Независимости российские РСЗО начали работать по Старобешево с утра. Постепенно ракетные удары приближались к расположению 40-го БТО «Кривбасс», предварительно планомерно разрушая населенный пункт, за которым и находилась стоянка батальона.

Российской армии наплевать на жителей Украины, как бы они ни верили в «доброго царя». Многие называют эту войну подлой. Ведь основные потери украинская армия и гражданское население несут именно после бомбежек, против которых неэффективны автоматы и пулеметы, и, к сожалению, бессильны личные мужество и отвага.

Алексей Кущ, 1kr.ua.